— Где Гоблин! Дергай его, — закричал я, цепляя РПС. [12] Пачки по карманам… «Ночник».

Помпа? Она у Мишки, это хорошо. Подтянул пулемет.

Пш-шш…

— «Гоблин» — «Демону».

— Да здесь я! Че случилось?

— Снорки толпой, сюда валят! Ты где, ять твоя буква, болтаешься?

— Да в подсобке я, нашел кое-что!

— Бросай все, дуй в аквариум. Шнелль!

— Я воль, минхерц!

Зашибись ситуация, вся группа разделена: один на вышке, мы с Демоном в «стекляшке», а Сомов черт знает где шарахается.

Стоя на рифленых металлических панелях площадки перед аквариумом, со второго этажа мы увидели, как Гоблин открыл дверь подсобки и сунулся наружу. Но Демон, вскинув автомат, тут же заорал как резаный, без всякой рации:

— Мишка, назад!

Снорки повалили толпой.

Через все щели!

Та-та-та-та!

Ба-бах! Ба-бах!

Уже начав стрелять, я постепенно отмечал, откуда они появляются в ангаре.

Двумя ручьями эти «горные обезьяны» вываливались через дверные проемы: из калитки ворот и боковой, типа заблокированной упавшей дверью. Это для нас, людей, она заблокирована, обезьяны полезли струей. Вылетали в ангар, где попадали под плотный огонь наших с Серым «калашей» и «стимов». Все это время Гоб ховался за металлической дверью, не имея никакой возможности включиться в битву.

Потом снорки, поднимаясь по пристенной лестнице, полезли через окна. Некоторые орали, получая порезы от осколков, но их торопили новые штурмовики. Этот поток нападавших опасней: от окон по узкой внутренней галерее до аквариума рукой подать.

— Пустой! — крикнул Демченко, второй раз перезаряжаясь.

— Держу!

У меня уже третий магазин расходуется: раньше начал.

Только сейчас я осознал, что никаких чудовищных потоков нет, мы гоняем по ангару небольшую обалдевшую группу. Прыгают так, что попасть очень сложно. Каждый охотник, пробовавший попасть в зайца, шмыгнувшего у него из-под ног и зигзагами стреканувшего вдаль, знает, сколь непроста такая задача.

Вроде столько чаю выпил, а во рту от страха и азарта все пересохло. Черные тени лезли и падали — кто мешком, кто в шумных визгливых корчах. Три ошалевших павиана застыли в центре, оглядываясь по сторонам среди трупов. Плюнув на них до поры, я повел отстрел лазутчиков оконных — орут-то как! — в ангаре стоял шок и трепет.

Дым, вспышки выстрелов, визг и крики! Без «ночников» плохо нам было бы: на улице уже капитально стемнело. Редкие щелчки СВТ не утихают — зная Монгола, я предположил, что Бикмеев выбирает наиболее жирные куски, вышибает снорков-главарей.

И тут из гнездовья в полумрак вылез Гоблин, которому смертельно надоело греть задницу в подсобке.

— Куда!

В руках у Мишки была четырехметровая труба-двухдюймовка. Группа прозревших павианов стояла прямо перед ним. Взмахнув трубой, как зубочисткой. Гоблин одним движением снес всех троих, с хрустом ломая кости; сразу после этого с ракетным ускорением бросил трубу, как копье, в калитку ворот — и попал, подлец, как мне показалось, буквально прошив очередного снорка насквозь. Быстро поглядев по сторонам и махнув нам рукой, Сомов перекинул за спину Kel-Tek и ринулся к боковому выходу.

Поняв, что он задумал, мы с Демоном особо усердно принялись зачищать пространство вокруг. Я схватил было ПКМ, но тут же положил назад. Елки, оглохнем ведь! Да и больше разрушу тут таким агрегатов, чем добьюсь толкового. Мишка рывком поднял дверь, поставил ее на место и привалил двумя задними мостами, лежащими у стены. Без адреналина такого не сотворишь.

Ба-бах! Ба-бах!

— Пустой! — заорал Сомов, набивая магазин.

Еще две залезли. Вы что, тупые? Ствола никогда не видели, не слышали? Да когда же это кончится!

— Нужно на галерею выходить, здесь не решим — опять кто-нибудь полезет!

Тем временем Сомов, выждав, когда я после пяти выстрелов в проем разрешающе махнул ему рукой, подскочил к калитке, захлопнул дверцу и лязгнул задвижкой.

Фу-х… Дождавшись у аквариума Сомова, мы, переступая через трупы, пошли по внутренней галерее к двери. Это был какой-то киношный Страшный Ход, мы работали, как каратели, пистолетами. Идешь, над тобой появляется тупая клыкастая морда снорка — бах! В лоб тебе, явный «унтерменш». Аллес. Дальше шагаем. На подходе к двери мы услышали, как во дворе, одна за другой, гулко ухнули «эфки» Монгола. Молодец! А мы-то чего ждем? Это уже не ангар, технику не побьем. Хотя… Пуль выпустили столько, что наверняка рикошетом по чему-либо ценному резанули.

— Гранаты! — скомандовал Демченко, сдергивая засов и открывая дверь.

— А вот вам гостинчик! — Разгоряченный Гоблин с азартным и веселым видом закинул вниз две РГ-42.

Бонц! Бонц! Звонкие «гостинцы» от Сомова сноркам явно не понравились, нападавшие стушевались, отхлынули назад. Мы с Серым, предварительно выстрелив в обе стороны из «стимов», рывком выскочили на галерею.

Мама дорогая.

Куликовская битва.

Думал, мы в ангаре много набили… Ага. Во дворе была видна четкая работа Монгола плюс четыре гранаты… Десятка три на территории полегло, не меньше. Черные пятна тушек были разбросаны по всей площадке.

Пш-шш…

— Монгол, ты как?

— Мужики, вам не кажется, что нам нужно брать патронов побольше?

Это точно, расход получился большой — уж к павианам мы точно были не готовы.

Ладно, дело ясное, пора Бикмееву помогать.

— Я наверх!

Взобравшись по короткой лесенке на крышу, я обнаружил всего одного молодого павиана. Стоя на противоположной стороне кровли, он пытался рычать, с ужасом наблюдая, как смерть в моем лице неотвратимо приближается к нему.

Не боись, охотники молодняк не берут.

— Прыгай, приятель, тут невысоко, — предложил я снорку, и, странное дело, он послушался, сиганул на крышу гаража и скатился вниз. Пусть уйдет… если умный.

— Чисто наверху!

Спустившись, я встал рядом с Демоном.

Сразу после моего появления уже Гоблин, взяв в одну руку Kel-Tek, а в другую — ПКМ, обошел внешнюю галерею по кругу, выстрелив всего несколько раз. Тем временем я сбегал за «тепловиком» и боеприпасом: поиздержались мы в обороне.

И пошла работа в тире. А еще через полчаса все кончилось, стая отступила, плюнув на свою затею выгнать чужаков с территории. При одном лишь представлении предстоящей «геморятины» по перетаскиванию такого множества трупаков мне делалось плохо…

Да, «Промзона», не просто будет тебя отбить у «мохнатых горцев».

Пш-шш…

— «Демон» — «Монголу», к вам иду, открывайте калитку.

— Давай, Шам, прикроем.

Тишина. Аж в ушах звенит.

Серега, опустив автомат, вытер лицо платком. Что это было? Миграция стаи? Сводный отряд, спустившийся с гор и решивший разобраться с захватчиками?

— Мишка, давай вниз, впусти Бикмеева, мы тут пока посмотрим. Еще лестницу нужно будет заблокировать на ночь… Кстати, что ты там нашел-то?

Гоблин, уже открывший дверь, ведущую из галереи в ангар, обернулся:

— Ствол в одной кабинке. «Эмэр сто пятьдесят третий» — «Мурка»… Вот и думай тут что хочешь.

И ушел.

Демченко сплюнул.

Так что же это за место все-таки?

«Промзона» молчала.

Глава 12

Юрий Вотяков, созерцатель игрищ и гульбищ, свидетель и соучастник

Футбольное поле в Белой Церкви лучше, чем в Заостровской, так мне кажется. Конечно, и за Волгой есть эксклюзив — виды, сплошной кругозор, красота степи, вид на реку. Но там небольшая площадка теряется, растворяется, она не самодостаточна — часть общего. Здесь же, среди высокого хвойного леса, игровое поле как бы уникально. Это вторая площадка. Никто не ожидал, что именно Белая Церковь решит создать у себя вторую футбольную арену: все уже привыкли, что местные жители зачастую сторонятся мирских забав, хотя и это, по большей части, лишь привычное заблуждение.